«А там, за рекой...»

Рассказ

Много лет назад дядя Степан работал паромщиком — перевозил людей через реку Сухую в районе хутора Лозновского. километрах в трех-четырех от станицы Красноярской, где за рекой было оборудовано несколько колхозных полевых станов и где раскинулось много степных озер, в которых водится много разной рыбы: подлещики, щуки, лини, караси, красноперки и другая мелкая рыбешка.

Но больше всего манила туда ловля раков. Рак крупней, сытый, и ловить его можно было просто руками, Да и с переправой не было проблем: дядя Степа в любой момент мог перевезти нас через реку.

Мои родители жили на краю станицы возле реки Кумшак. Добраться до переправы можно было идя через степь, напрямик. Мы любили ходить ловить раков бреднем, иногда с друзьями, а больше всего с родственниками. В день рыбалки приходилось вставать задолго до зари и идти к реке, где была оборудована переправа. А на случай отсутствия паромщика возле переправы у нас была маленькая лодка, привязанная к железному столбу.

Дорога, вернее тропа, проходила по берегу реки. Двигаться приходилось по кочкам, через ручьи, через камыши. �ногда идешь и засыпаешь. Можно ли спать на ходу? Оказывается, можно. � только когда споткнешься о кочку или по лицу хлестнет камыш, просыпаешься и снова идешь, и так несколько раз.

Мне было лет четырнадцать. �ногда мы ходили с ночевкой, прямо с вечера, и несли с собой тяжелые рюкзаки. В лесу, где-либо на поляне, ставили палатку, надували матрацы, разжигали костер, варили из свежепойманной рыбы уху с дымком и веселились.

Нигде и никогда я не получала такого удовольствия и наслаждения, как от ночлега возле реки или вовсе в лодке на воде, вблизи зарослей камыша и кустарников.

Так было и на этот раз. Расстелив спальный мешок (мой постоянный спутник в походах), завернулась в простыню, нырнула в него. Подложив руки под голову, улеглась на спину и долго не засыпала. Стала обозревать темно-синее небо. Я часто это делала и раньше. Казалось, что небо прошито лучами звезд. По небу медленно двигались созвездия и одиночные звезды. Они будто бы дрожали, то исчезая, то вновь появляясь.

Я представляла себе иные миры. С берега доносился шелест камыша, нагоняя страх, в лесу время от времени ухал филин. Согревшись в спальном мешке, я расслабилась, и по телу, вплоть до конечностей, разлилась истома и наступило такое блаженство! Нега сомкнула глаза, и я, засыпая, словно куда-то провалилась... Боже мой! До чего же прекрасны эти мгновенья!

Пишу об этом, на секунду останавливаюсь, закрываю глаза и представляю себя лежащей на дне лодки, на воде, на свеженарезанном, зеленом, пахнущем камыше. Под лодкой журчит вода, а в камышах время от времени плюхнется в воду выпрыгнувшая рыба или сядет шумно на воду какая-либо птица.

Однажды, лежа в лодке, я медленно погрузилась в сон. Сон был крепким, но недолгим. Однако мне приснился сон...

Ноябрь, я озябла, мне машет в окно голая ветка, а ветер гуляет, как пьяный, над степью. Не жалея бездомных ворон, в ночь бросает он охрипшие стаи. Я лежу, будто в дымку закутавшись. Течет река. Волна дышит холодом. Наступает утро, сея тусклый свет. Кровь будто стынет в жилах. Мне страшно. Я встаю. Протягиваю вперед руки и отдаю прощальный поклон осенней красоте. Ветер треплет сырое полотно неба. На лице выступают капли лота...

�ли вот еще. Я вновь у реки. Среди ночи небо посветлело, что предвещает появление луны. Последняя не заставила себя ждать. Отражаясь на воде соцветием красок, блестит лунная дорожка. По мере приближения к быстрой реке серебристая дрожащая тропа расширяется, превращаясь в неповторимое море кипящего серебра. Воздух чист и свеж. По берегу стеной стоит камыш, покачивая своими головками и создавая легкий шелест. Приятно пахнет какая-то трава... Хорошо!