«Все боятся одиночества»
* * *
Обвиняют во всех пороках,
порицают за каждый звук.
Как устало и одиноко
чертит солнце свой полукруг!
В заточении полукруга...
Разделенное не свести...
Пол-лица, полдуши, полдруга...
Даже с Богом — в полсовести!
Да что Бог! Его «нет», а, значит,
им не страшен возмездья час...
Но — лежит в колыбели мальчик
с азиатским разрезом глаз...
«КОНЕЦ ВЕКА»
Все боятся одиночества:
птицы стаями летят,
как библейские пророчества,
тучи выстроились в ряд...
Мрачно, мрачно, мрачно
пишется.
Буки, веди...
Кто ведет?
Растопыренною ижицей
голубка вмерзла в лед.
Лед — сплошной корою — карою. — Руку! Руку!
... До кости —
впился век в ладонь усталую
на краю
у пропасти.
«МЕДВЕДЬ В ЗООПАРКЕ»
Не по-волчьи сер
и не лыком шит —
ты теперь, как все,
гладкошерст и сыт.
Остранясь сирен
близких бед и битв,
слуховой твой нерв
в чаще брюха спит.
Ржавой клетки лоб,
ненавистный хлеб...
Ты теперь — холоп,
безголос и слеп...
* * *
Что волчья пасть, что волчья хватка —
как образ явлены давно.
Не в меру пошло? В меру гладко.
Не в меру подло? Но — умно!
Игра с азартом.
Риск на грани
самозабвенья и вины.
И никогда — чтоб явно ранил,
и никогда — чтоб ранен был.
Полугример, полурасстрига,
служитель культа, мелкий бес!
Играй!
Твоим веселым играм
хоть сто начал — один конец!
Ковалева Анна Ивановна
Загрузка ...
